Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

КОНЬКИ и КУКЛЫ. Последний лед весны.

Опубликовано 06.07.2015

О выставке я узнала за неделю. Это была инициатива Андрея Уварова. Поскольку у нас и раньше были совместные проекты, эта выставка не стала исключением. Просто здесь мы попытались вписать наши коллекции в единый замысел и художественное пространство.

 

Отправной точкой для меня стала поэзия Серебряного века. Сразу же вспомнились стихи о катке. К ним присоединились фотографии.

 

 

 

Ну, а дальше стали рождаться композиции.

Стихотворение Марины Цветаевой 1910 года "Каток растаял" вдохновило на создание такой композиции.

 

 

Каток растаял... Не услада

За зимней тишью стук колес.

Душе весеннего не надо

И жалко зимнего до слез.

 

Зимою грусть была едина...

Вдруг новый образ встанет... Чей?

Душа людская — та же льдина

И так же тает от лучей.

 

Пусть в желтых лютиках пригорок!

Пусть смел снежинку лепесток!

— Душе капризной странно дорог

Как сон растаявший каток...

 


Бедняжка, малышка Кестнер, так спешила на каток... Но покататься ей не удалось. В руках она  держит маленькие конечки, и грустит об ушедшей зиме.

  

Эта куколка очень  отличается от других девочек фабрики Кестнера, она без номера молда и у нее совершенно необыкновенное очарование и кротость в лице.

 

 

А вот и растаявший каток. Как мне нравятся блестящие лужи! Жаль, что они обновлялись только по выходным и очень быстро высыхали!

 

 

Да, кое-где уже показались первые цветочки! И малышка фабрики Gebruder Ohlhaver встречает нас с букетом первоцветов! Кстати, это единственная куколка Ревало, которую я встречала в таком миниатюрном размере. У нее антикварное пальтишко и шляпка.

 




Над растаявшим катком мы видим уголок маленькой любительницы фигурного катания начала 20 века. Здесь и наряды, и любимый мишка, и пара совершенно волшебных открыток!

 

 

 


И снова на ум приходят цветаевские строки, но уже 1911 года, посвященные Асе...

 

Башлык откинула на плечи:

Смешно кататься в башлыке!

Смеется, - разве на катке

Бывают роковые встречи?

Смеясь над "встречей роковой",

Светло сверкают два алмаза,

Два широко раскрытых глаза

Из-под опушки меховой.

Все удается, все фигуры!

Ах, эта музыка и лед!

И как легко ее ведет

Ее товарищ белокурый.

Уж двадцать пять кругов подряд

Они летят по синей глади.

Ах, из-под шапки эти пряди!

Ах, исподлобья этот взгляд!

. . . . .

Поникли узенькие плечи

Ее, что мчалась налегке.

Ошиблась, Ася: на катке

Бывают роковые встречи!

 

А в следующей композиции француженка фабрики Jules Steiner собирается на каток, прихорашиваясь перед зеркалом в предвкушении именно такой роковой встречи!

 

 

 

На столике стоит маленькая клеточка с заводной птичкой производства Карла Грисбаума.

 

 

 

Этажом ниже в музыкальной гостиной куколки фабрик Simon&Halbig и Kestner поют романсы под аккомпанемент рояля.

 

 

 

У Хальбижки за роялем есть своя интересная история (чудеснейший провенанс), когда-нибудь я ее обязательно расскажу...

 

 

Кстати, на рояле стоит портрет первого российского Олимпийского чемпиона - Николая Панина-Коломенкина. Он вдохновляет не только юных любительниц музыки, но в свое время вдохновил и В. Набокова на такие стихи:

 

Плясать на льду учился он у музы,
у зимней Терпсихоры... Погляди:
открытый лоб, и черные рейтузы,
и огонек медали на груди.

Он вьется, и под молнией алмазной
его непостижимого конька
ломается, растет звездообразно
узорное подобие цветка.

И вот на льду, густом и шелковистом,
подсолнух обрисован. Но постой -
не я ли сам, с таким певучим свистом,
коньком стиха блеснул перед тобой.

Оставил я один узор словесный,
мгновенно раскружившийся цветок.
И завтра снег бесшумный и отвесный
запорошит исчерченный каток.

 

Повторить рисунки Панина на льду сейчас не может никто из наших чемпионов! Не зря в следующей композиции две очаровательные француженки, отдыхая в тени цветущего сада, изучают книжечку с панинскими фигурами!

 

  

 

 

 

Сам Николай Панин-Коломенкин когда-то писал про Юсупов сад:

"...Люблю зимою сад сребристый,
Среди деревьев пышный снег
И звучный по льду стали бег,
И след ее безгрешно чистый.

Прыжков вращательный полет,
Замысловатый переплет коньков,
И весь в узорах лед,
И пируета мах ритмичный..."


Мои звери и куклы дружно соседствуют с коньками и открытками из коллекции Андрея Уварова.

 

 

 

 

Пижамная собака на этой выставке покорила сердца многих!

 

  

 

 

 

А возле этой витрины нам стоит остановиться. Здесь есть что рассмотреть!

 

 

Эйфилева башня тут одновременно и символ, и историческая справедливость. Ведь обе эти куклы уцелели именно потому, что всю свою жизнь провели вдали от родины. Текстильная русская кукла, вышедшая из наших мастерских, была продана в 1900-х годах на парижской выставке. У нее был долгий путь - длинною более века. Из Европы она переехала в Америку, а потом чудом оказалась у меня. Кукла в полностью оригинальном состоянии. Шелк сыплется, но все родное...

 

 

Необыкновенно душевная кукла! Обожаю ее.

 

 

А эта мастичная малышка, предположительно фабрики "Гудкова и Федосеева", приехала из Англии. Всю жизнь она прожила в одной семье.

 

 

История о ее покупке передавалась из поколения в поколение. И запечатлена на маленькой записочке, которая приехала вместе с куклой.

 

 

 

Кукла была куплена в России в 1879 году. Кукла сохранилась в полностью оригинальном состоянии. Ее костюм воссоздает нам костюм кормилицы мальчика тех лет. Он был именно таким - цвета фуксия. Костюм же кормилицы девочки отличался по цвету - он был голубым. Вот такая интересная подробность, деталь русского быта фигурирует в этой записочке.

 

  

Еще на этой выставке я показала свою самую красивую куколку фабрики Gebruder Ohlhaver. Вот она.

 

  

 

 

Штайфовская обезьянка неизменно заставляла улыбаться всех посетителей.

 

 

 

 

 

А стены в этот раз были заполнены моими фотографиями кукол и увеличенными дореволюционными открытками Андрея, которые гармонично сочетались.

 

 

 

 

 

А это - французская серия открыток.

 

 

Посмотрите, сколько в них поэзии!

И в завершении еще одно стихотворение, которое хитро спряталось среди поэзии начала 20 века, но на деле написано мной пару лет назад.

 

Острым лезвием конька,

Ярко, четко, безупречно

Из фигур сомкнется вечность

По периметру катка.

Черный лед. Летящий день.

Фонари сжигают вечер.

Мы свободны и беспечны,

Словно белая строка.

Холод пальцев, глаз тепло.

Нерастраченная нежность.

Мне и больно, и легко.

Черный лед – как неизбежность.

 

 

 

 

Вот такая у нас получилась выставка. Небольшая, но, по-моему, уютная и с атмосферой. Конечно, в процессе пришло столько мыслей, что если бы был в запасе месяц-другой, идея выросла бы в мегаконцепцию...))) Но - все спонтанно, все экспромтом!

 

P.S. Еще одна любопытная страничка выставки. Андрей хотел непременно показать книгу с автографом Панина и костюм первой Олимпийской чемпионки Аделины Сотниковой. Поскольку костюм совершенно не вписывался в атмосферу "черного льда" и поэзии, витрину с "современностями" отправили в ссылку в холл. Пока я носилась по магазинам, докупая разные необходимые мелочи для выставки, мне пришла мысль: "Раз у нас коньки и куклы, надо срочно добыть современную куклу на коньках". И в отделе игрушек я нашла Барби с сиреневыми коньками, которая ждала именно меня!

 

 

 

Надо признаться, Барби я не держала в руках лет 15, не меньше! А дальше, по волнам ностальгии понеслось... Во что выльется, пока не понятно. Но сайт об истории Барби изучен, ряд покупок сделан... Затягивает. Но это - совсем другая история!

 

 

Про открытие выставки можно прочитать здесь и на сайте Андрея Уварова.

А еще об этой выставке можно прочитать на сайте ДоллПланет.